Опять на улице непогода, мне трудно петь, говорить, дышать,
Господь небес тяжеленным сводом коснулся нашего этажа,
И прячешь пальцы, а небо стонет, и сыплет белым своим дождем,
Но о погоде же - моветон и ты, как водится, не причем.
Тебе поставлю на кухне чайник, забуду сумерки на дворе,
И дома теплых дыханий стая согреет кружево батарей.
Пусть за стеклом кренделями вьюга развесит лозунги января.
Закрыть гардины. Забыв друг друга, до хрипа бывшее повторять,
А ты, наверно, во сне летаешь, и, может, выживешь кое-как,
Вот только лед на дорожках тает, и в щели путается сквозняк,
Почти в трех соснах смело, пропало мое подержанное тепло,
Тебя все нет, и в глазах усталость, зима проходит, и все прошло.
Тут снегом заткано все на свете, в нем сочно хлюпают башмаки.
А я сегодня пыталась ветер кормить сухариками с руки.
И завернуться бы в одеяло, пока зима за окном дрожит.
Ты знаешь, я же вчера летала. Ты знаешь, я продолжаю жить.
© Турикова
Осенняя колыбельная
Бродит мягко и по кругу
Осень рыжею лисицей,
Наворачивает вьюги
Палых листьев шум простой.
Мне вчера шепнули птицы,
Будто Бог живет на юге,
На тягучем нежном юге
За серебряной рекой.
А октябрь так мягко стелет
Все дожди, как одеяло,
Убаюкивает сонно,
Не желает отпустить.
Улететь? Листва опала,
Погружает в дрему тело,
За стеклом-крестом оконным
Вдаль уносит сотни птиц.
Ты ворчишь, а в небе тучи,
И смеркается так скоро,
Заводным волчком кружится
Ошалелый лист ночной.
Этот сумеречный шорох
Ничему меня не учит
Что мне листья? Что мне лица?
Только вера да покой.
Мы вечерние скитальцы,
Детки-с-пальчик, не по росту
Нам растягивает тени
Осень, время раскачав.
Говоришь, на юг? Так просто,
Просто Бог живет меж пальцев
В час, когда мои ладони
По твоим скользят плечам...