Стихи...

ХОККУ

 

--------------------------------------------------------------------------------

 

Есть у японцев

Узкое место одно.

Это глаза их.

 

*****

 

Сакуры веткой

Я отстегаю тебя.

Токио, баня.

 

*****

 

Ветром раскрыло

Эксгибиционисту

Полы кимоно…

 

*****

 

Лыжи надену.

Меж сакур натянут гамак.

Вызову гейшу.

 

*****

 

Who is on duty?

Who is on duty today?

I am on duty.

 

*****

 

Стой, проводница!

Ты принеси мне бельё

И подстаканник.

 

*****

 

Локомотива

Слышит ли долгий гудок

Каренина А.?

 

*****

 

Постой, таракан!

Там, куда ты несешься, —

Тапок жестокий!

 

*****

 

Волос любимой

Между зубов отыскал!

Съел её, что ли?

 

*****

 

Храброму мужу

Вечной могилою стал

Салат оливье…

 

*****

 

Видел картину —

Чёрный бездушный квадрат.

Многое понял.

 

*****

 

Если наутро

Плохо тебе, значит было

Вечером славно!

 

*****

 

( )

И в сердце дождь

И над городом дождь;

Что же это за тоска такая,

Которая лезет мне в сердце?

Дождь тихонько стучит по крыше

И в траве шуршит!

Песня дождя

Для скучающего сердца!

Он плачет без причины

В сердце, которому уже от самого себя тошно

Вроде бы и не предавал никто недавно…

Этот траур безпричинен.

Худшее наказание

И не знать даже почему

Мое сердце, свободное от любви и от ненависти,

Так болит!

 

Артур Рембо

Оплавляются свечи

На старинный паркет,

И стекает на плечи

Серебро с эполет.

Как в агонии бродит

Золотое вино...

Все былое уходит, -

Что придет - все равно.

И, в предсмертном томленье

Озираясь назад,

Убегают олени,

Нарываясь на залп.

Кто-то дуло наводит

На невинную грудь...

Все былое уходит, -

Пусть придет что-нибудь.

Кто-то злой и умелый,

Веселясь, наугад

Мечет острые стрелы

В воспаленный закат.

Слышно в буре мелодий

Повторение нот...

Пусть былое уходит, -

Пусть придет что придет.

 

В.С.Высоцкий

Как хорошо,что мы успели,

А ведь могли бы опоздать,

Как хорошо,что все не съели,

И даже было что поддать.

 

И что положено вручили,

И был к столу допущен всяк.

Как хорошо,что проскочили.

Могли б и мордой об косяк.

©

 

 

 

УВЕРТЮРА

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Удивительно вкусно, искристо и остро!

Весь я в чем-то норвежском! Весь я в чем-то испанском!

Вдохновляюсь порывно! И берусь за перо!

 

Стрекот аэропланов! Беги автомобилей!

Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!

Кто-то здесь зацелован! Там кого-то побили!

Ананасы в шампанском - это пульс вечеров!

 

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском

Я трагедию жизни претворю в грезофарс...

Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском!

Из Москвы - в Нагасаки! Из Нью-Йорка - на Марс!

©

Сходи в "Увлечения", там хокку сочиняют , поучаствуй

Сходи в "Увлечения", там хокку сочиняют , поучаствуй

 

 

Я сходил...

...Так гомерически не ухахакивался уже давно. Развели старого прозаика-водолея на хокку

Ну а эта неожиданная концовка после дыни - это вообще ... улет!

 

Вообще Дм,как юморист ты прогрессируешь , - помню твои анекдоты ( умные, но скучные ) 5-летней давности ;

теперь же пишу и до сих пор смеюсь...

Я сходил...

...Так гомерически не ухахакивался уже давно. Развели старого прозаика-водолея на хокку

Ну а эта неожиданная концовка после дыни - это вообще ... улет!

 

Вообще Дм,как юморист ты прогрессируешь , - помню твои анекдоты ( умные, но скучные ) 5-летней давности ;

теперь же пишу и до сих пор смеюсь...

Админа любой может обидеть

Прогрессировать у меня может только близорукость

 

Извините за прозу в такой теме

КРЫМ

 

Вы помните того индейца

Который не на что надеется..?

Вы помните Бернар ту Сару

Которая жила и стала старой...

Вы помните волну и звуки буги

В пятидесятые на юге

Тогда вдруг Крым

украинским вдруг стал

Хрущев сказал. Никитушка сказал

Украинскими стали пароходы

Деревия тропической природы

Вдруг резко отошли к УэСэСэР

И скалы что похожи на химер

Я в это время корчился во чреве школы

Подросток был я невеселый

Я позабыл ловить как пчел

Занятий новых не обрел

Как бы меж стульев я сидел в те дни

Подростки — мы всегда одни

Мы на расстрел приходим в наши школы

Одни непоправимые глаголы

Летают в воздухе соляной кислоты

Учителя погружены в мечты

Директор Сталину удачно подражает

И первоклассницу в руках сжимает

А наверху проклятые часы

Как бы для времени весы

Не бьют, но каждый озирается на них

Их звук нам грозен, хоть и тих

Да и сейчас в мои тридцатые

Часы мешают мне проклятые...

 

Люблю я Крым в виньетке чайных роз

Сухой поселок Коктебеля

Где я сидел как бы Емеля

На море глядя под откос

Где пограничники гвардейцы

Литературных ловят дам

Мы все по сути коктебейцы

Земли я этой не предам

Весь полуостров обожаемый

Стоит передо мною отражаемый

Моей веселой памятью поэта

Я не одно провел там лето

Но лица женские смешались в улыбание

В него же перешло страдание

А вечера безженские унылые

Те в памяти погибли хилые

………

Приятель мой читает Роб-Грийе

А я в кино иду и жду в фойе

Двор проходной писательского клуба

Построенный когда-то грубо

Вокруг благоухают жены знаменитые

И поэтессы ныне уж забытые

Стоят жестикулируя руками

Не верите — езжайте сами...

Был Крым — наверное и есть на месте

В Америке как в Бухаресте

По окончании войны

Меняют деньги на штаны

Заботы их здесь прохиндейские

Создать компании злодейские Инкорпорейшены фондейшены

Спешат и дети и старейшины

Я думаю о них что варвары еще

И потому так любят денег счет

И поглощение еды в столовой белой

Что скушно расе постарелой

Придет их время тоже вскоре

В междоусобной дикой ссоре

Их дети бизнес вдруг запрезирают

По-русски даже застрадают...

Появятся другие интересы

Люблю я Крым и не люблю Одессы

Америка — Одесса же сплошная

Вульгарная страна, неразвитая.

 

КТО-ТО ВРОДЕ ЛИМОНОВА

Приезжаю на родину — падаю,

словно весь я чугун или медь.

Наслаждаюсь травинкой помятою,

пререкаюсь с собакой патлатою.

Здесь такою всё кажется правдою,

словно время пришло умереть.

 

Но теперь бы и жить припеваючи,

от всемирных соблазнов уйдя,

собирать с ребятишками гаечки,

в сочинениях ставить им галочки,

родниковой водой запиваючи

яд газет и молчанье вождя...

 ПРОЩАНИЕ 

 

Надоела суета 

Пустословия, 

Вышел к берегу реки 

У верховия, 

Лег в траву, как на погост, 

Вверх уставился, 

И, дождавшись первых звезд, 

Преставился. 

Пусть Иные времена — 

Я устал, 

И в занозах вся спина 

От креста. 

 

И друзья ко мне пришли, 

Попрощалися, 

В лодку старую снесли, 

Расстаралися, 

Клали мне под голова 

Шапку новую, 

В руки сунули свечу 

Двухрублевую, 

На глаза по медяку, 

Чтоб не вскакивал, 

Кто-то лодку оттолкнул, 

Все покрякивал. 

 

Плыл я мимо городов 

Белокаменных, 

Мимо снов, игрой в любовь 

Надурманенных, 

Дальше воды у реки 

Кровью красились — 

То в усобице полки 

Мордоквасились. 

Мне-то что до этих дел 

Перекрученных? 

Я плыву, и мой предел — 

Борт с уключиной. 

 

Плыл я мимо всяких стран, 

Где не голодно, 

Выплыл в море-океан, 

Стало холодно. 

Окружили меня льды 

Караулами, 

Оградив от суеты 

Злыми скулами. 

Здесь небесные крыла 

К краю сходятся, 

Здесь весь год ночная мгла 

Не расходится. 

 

Только звездочка свечи 

Мглу царапает, 

В пальцы желтые мои 

Воском капает. 

 

ВЕСНА 

 

Растопи мой лед, 

А и достань Бел-камень 

Из горюч-ключа. 

Протопи лучом, 

Да расточи ключами 

Чаль чела Начал. 

Дай мне Света суть, 

Дай мне сутры Света — 

Я застыл во снах. 

Протопи мне путь, 

А из глубин рассвета — 

В голубиный взмах... 

Растопи мой лед! 

 

Синевой во льдах 

Облегло мой лог, 

Облик льдом облит. 

Дай мне свет во снах, 

Дай луча глоток мне, 

Дай ростку родник. 

 

Стыну, стыну, снег мой, 

Стыну, стыну, снег мой... 

Чу, там звон луча... 

Слышен звон луча. 

Слышишь звон луча? 

Отвечай! 

—"Чаю звон луча..." 

Нет! Слышишь звон луча?! 

Чаю звон луча... 

Слышишь — капли там... 

Слышишь — капли там — 

Из обломанной ветки, да по губам, 

И кора мокра... 

 

— Слышу звон луча! 

И ручьи ночами 

Чаль точа журчат, 

Ветви сок точат!.. — 

Ну так отвечай!! 

Луч ударил в лоб, 

Колет лед на глыбы, 

Рубит корни льда. 

Ледяной потоп! 

Льется льдам погибель — 

Кругом — глубь, вода... 

 

Соки снега мне в стебель! 

Я странствую, слышишь, 

Я странствую Светом, 

Я пирую, я грежу, 

Ветры сорваны с петель, 

Ветры травят пространство, 

Ветры Время содержат! 

 

Луч проник в плечо, 

Чую луч на членах, 

Алчет грудь луча. 

Плачу... Горячо... Больно грудь... 

Эллах!!! Я от луча зачал!!! 

 

В сердце бьют ключи, 

А тех ключей источник — 

За Покровом Вод. 

Серебром в ночи, 

Протопивши почвы, 

Прорастаю свод... 

 

Взрывом до небес!!! 

Да на разрыв с Востока — 

Лыком в строки дня! 

Грудь в огне словес, 

Сердце станет соком — 

Я — фонтан огня! 

 

Ветер выверен вороном, 

Вепрем — у корня каверна провернута — 

Выровняй, кровно мне! 

Каверзы розы 

Прозорами зарева 

Вызрели заново 

—Грозами, грозами!!! 

 

И когда гроза, 

Отгремев — гюрзою 

Отползла назад, — 

Поднялась лоза, 

И, перевит лозою, — 

Я открыл глаза... 

Воды шли волной, 

Унося на гребне 

Хлопья пены сна, 

И я стал собой. 

И я увидел небо... 

И была весна!

ПРОЩАНИЕ

 

Надоела суета

Пустословия,

Вышел к берегу реки

У верховия,

Лег в траву, как на погост,

Вверх уставился,

И, дождавшись первых звезд,

Преставился.

Пусть Иные времена —

Я устал,

И в занозах вся спина

От креста.

 

И друзья ко мне пришли,

Попрощалися,

В лодку старую снесли,

Расстаралися,

Клали мне под голова

Шапку новую,

В руки сунули свечу

Двухрублевую,

На глаза по медяку,

Чтоб не вскакивал,

Кто-то лодку оттолкнул,

Все покрякивал.

 

Плыл я мимо городов

Белокаменных,

Мимо снов, игрой в любовь

Надурманенных,

Дальше воды у реки

Кровью красились —

То в усобице полки

Мордоквасились.

Мне-то что до этих дел

Перекрученных?

Я плыву, и мой предел —

Борт с уключиной.

 

Плыл я мимо всяких стран,

Где не голодно,

Выплыл в море-океан,

Стало холодно.

Окружили меня льды

Караулами,

Оградив от суеты

Злыми скулами.

Здесь небесные крыла

К краю сходятся,

Здесь весь год ночная мгла

Не расходится.

 

Только звездочка свечи

Мглу царапает,

В пальцы желтые мои

Воском капает.

круто. это чьё?

Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,

Неведомый сын удивительных вольных племен!

Как прежде скакали на голос удачи капризный,

Я буду скакать по следам миновавших времен...

 

Давно ли, гуляя, гармонь оглашала окрестность,

И сам председатель плясал, выбиваясь из сил,

И требовал выпить за доблесть в труде и за честность,

И лучшую жницу, как знамя, в руках проносил!

 

И быстро, как ласточка, мчался я в майском костюме

На звуки гармошки, на пенье и смех на лужке,

А мимо неслись в торопливом немолкнущем шуме

Весенние воды, и бревна неслись по реке...

 

Россия! Как грустно! Как странно поникли и грустно

Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!

Пустынно мерцает померкшая звездная люстра,

И лодка моя на речной догнивает мели.

 

И храм старины, удивительный, белоколонный,

Пропал, как виденье, меж этих померкших полей, -

Не жаль мне, не жаль мне растоптанной царской короны,

Но жаль мне, но жаль мне разрушенных белых церквей!..

 

О, сельские виды! О, дивное счастье родиться

В лугах, словно ангел, под куполом синих небес!

Боюсь я, боюсь я, как вольная сильная птица

Разбить свои крылья и больше не видеть чудес!

 

Боюсь, что над нами не будет возвышенной силы,

Что, выплыв на лодке, повсюду достану шестом,

Что, все понимая, без грусти пойду до могилы...

Отчизна и воля - останься, мое божество!

 

Останьтесь, останьтесь, небесные синие своды!

Останься, как сказка, веселье воскресных ночей!

Пусть солнце на пашнях венчает обильные всходы

Старинной короной своих восходящих лучей!..

 

Я буду скакать, не нарушив ночное дыханье

И тайные сны неподвижных больших деревень.

Никто меж полей не услышит глухое скаканье,

Никто не окликнет мелькнувшую легкую тень.

 

И только, страдая, израненный бывший десантник

Расскажет в бреду удивленной старухе своей,

Что ночью промчался какой-то таинственный всадник,

Неведомый отрок, и скрылся в тумане полей...

 

1963

круто. это чьё?

 

 

Это очень интересный Сергей Калугин , 1999 год.

Это очень интересный Сергей Калугин , 1999 год.

сильно!

Осеннее

 

хризантемы так не вовремя отцвели

ты идешь и думаешь: ну и черт бы с ними...

а потом командуешь смело: память, пли!

и она в ответ - навылет и разрывными.

и фонтан кленовых листьев швырнет в лицо,

пригвоздит к стене подземного перехода

старой песней забытого напрочь года,

начинавшегося с тысяча девятьсот...

 

ты идешь и думаешь: поздно, в конце-концов...

 

положив в футляр усталого скрипача

все десятки мятые, откупом от себя же.

но какого чуда ждать тебе, если б даже

все из сердца вытряхнуть сгоряча...

ты присядешь поближе к музыке, не дыша,

и почти заплачешь, вспомнив, как это было.

и артист на тонкой шее поправит шарф

и по-свойски спросит: что, и тебя накрыло?

и, смеясь, предложит вежливо коньяка

в длинной серой фляжке с пафосной гравировкой.

на часы скосишься ты, подтянув рукав,

мол, в дневное время бухать под землей неловко.

и пожав плечами - спасибо - большим глотком -

и тебе теплеет. а можно тут, с вами рядом

посидеть? и пляшет в горле огромный ком,

и тебе уже совсем никуда не надо......

 

Лия Киргетова

КОСТЯКИ

 

Петухи роют в Костяках.

Топоры стучат в Костяках.

Мужики, как сошли с ума,

обихаживают дома.

 

Тот веранду решил обшить,

тот резьбой карниз обошел —

собираются долго жить,

и нарядно, и хорошо.

 

Им-то видно, что всюду клин:

ни больницы,

ни школы,

ни клуба нет — один магазин,

да и то в урочные дни.

 

Им-то ясно, какой исход

ожидает их через год,

через два, ну от силы три:

все разъедутся. — А не ври!

 

Как с ума сошли мужики,

как ночуют на облаках.

Смыслу здравому вопреки

петухи поют в Костяках.

 

Дети выбегут на угор…

Наигравшись среди травы,

беззащитно глядят в простор,

полный тайны и синевы.

 

  Посмотри, это осень. И ветки дрожат, 

  Ветром сполохи клена вдоль улиц бросает. 

  Это было тому лет пятнадцать назад — 

  Может, больше — я трудно теперь вспоминаю. 

   

  Посмотри, это я. Вон — иду через мост, 

  Перегнулся, смотрю. Закурил сигарету. 

  И какой меня мучил в тот вечер вопрос? 

  Уж теперь не узнать. Да и нужно ли это? 

   

  Если б ведал тогда, не летел наугад 

  По кровавым ухабам непонятой жизни... 

  Почему я не вижу свой собственный взгляд, 

  Что сквозь ветви и годы глядит с укоризной?

 

   

 

  Посмотри, это осень. И ветки дрожат, 

  Ветром сполохи клена вдоль улиц бросает. 

  Это было тому лет пятнадцать назад — 

  Может, больше — я трудно теперь вспоминаю. 

   

  Посмотри, это я. Вон — иду через мост, 

  Перегнулся, смотрю. Закурил сигарету. 

  И какой меня мучил в тот вечер вопрос? 

  Уж теперь не узнать. Да и нужно ли это? 

   

  Если б ведал тогда, не летел наугад 

  По кровавым ухабам непонятой жизни... 

  Почему я не вижу свой собственный взгляд, 

  Что сквозь ветви и годы глядит с укоризной?

 

   

Ух как здорово!

Созидающий башню сорвется,

Будет страшен стремительный лет,

И на дне мирового колодца

Он безумье свое проклянет.

 

Разрушающий будет раздавлен,

Опрокинут обломками плит,

И, Всевидящим Богом оставлен,

Он о муке своей возопит.

 

А ушедший в ночные пещеры

Или к заводям тихой реки

Повстречает свирепой пантеры

Наводящие ужас зрачки.

 

Не спасешься от доли кровавой,

Что земным предназначила твердь.

Но молчи: несравненное право -

Самому выбирать свою смерть.

 

Гумилев

Советую послушать Игоря Растеряева :

 

РОМАШКИ

 

Весь день по небу летают

 

Какие-то самолёты.

 

Они на отдых в Паттайю,

 

Наверно, возят кого-то.

 

А я один в чистом поле

 

Иду-бреду по бурьяну

 

К погибшим от алкоголя

 

Друзьям Ваську и Роману.

 

 

 

У меня лежит

 

Не один товарищ

 

На одном из тех

 

Деревенских кладбищ,

 

Где тёплый ветерок

 

На овальной фотке

 

Песенку поёт

 

О палёной водке.

 

 

 

Себе такую дорогу

 

Ребята выбрали сами.

 

Но всё же кто-то, ей-богу,

 

Их подтолкнул и подставил,

 

Чтоб ни работы, ни дома,

 

Чтоб пузырьки да рюмашки,

 

Чтоб вместо Васи и Ромы —

 

Лишь васильки да ромашки.

 

 

 

У меня лежит

 

Не один товарищ

 

На одном из тех

 

Деревенских кладбищ,

 

Где тёплый ветерок

 

Скачет изумлённо,

 

Синие кресты

 

Помня поимённо.

 

 

 

Но все слова бесполезны,

 

И ничего не исправить.

 

Придётся в кружке железной

 

Букет ромашек поставить.

 

Пускай стоит себе просто,

 

Пусть будет самым красивым

 

На деревенском погосте

 

Страны с названьем Россия.

 

  ....Почему я не вижу свой собственный взгляд, 

  Что сквозь ветви и годы глядит с укоризной?

 

   

 

 

МЕЛАНХОЛИЯ

 

 

Пустеет к утру ресторан.

Атласами своими феи

Шушукают. Ревет орган.

Тарелками гремят лакеи —

 

Меж кабинетами. Как тень,

Брожу в дымнотекущей сети.

Уж скоро золотистый день

Ударится об окна эти,

 

Пересечет перстами гарь,

На зеркале блеснет алмазом...

Там: — газовый в окне фонарь

Огнистым дозирает глазом.

 

Над городом встают с земли,—

Над улицами клубы гари.

Вдали — над головой — вдали

Обрывки безответных арий.

 

И жил, и умирал в тоске,

Рыдание не обнаружив.

Там: — отблески на потолке

Гирляндою воздушных кружев

 

Протянутся. И всё на миг

Зажжется желтоватым светом.

Там — в зеркале — стоит двойник;

Там вырезанным силуэтом —

 

Приблизится, кивает мне,

Ломает в безысходной муке

В зеркальной, в ясной глубине

Свои протянутые руки.

 

Андрей Белый

Пустеет к утру ресторан. Атласами своими феи Шушукают

 

В КАФЕ

 

 

"Не судите — не судимы будете".

Я согласен — больше не сужу.

С чаем и сухариком на блюдечке

в стороне от музыки сижу.

Пусть там пляшет нечто полуголое...

некто власть ругает в микрофон...

Я всё это видел в годы школьные,

был в студентах злобой вознесен.

Слыл и я державы грозным критиком,

гибелью грозил чрез пару лет.

Бабушки пугались: что за крики там?

Девушки шептались : он поэт!

...ну и т.д.

 

Рома Солнцев. Аникевичу в ответ " о ни о чЁм ".

Владимир БАШУНОВ

 

 

Как прихотливо движется река:

вот солнце было слева, вот уж справа.

Как хороша береговая справа

в кудрявом окаймленье тальника,

в лугах, в стогах, всхолмленьях за лугами,

где сосны горделиво взнесены,

где зоркий коршун плавает кругами

над чашей оживленной тишины.

 

Туда бы мне!.. Зачем всегда нас тянет

в чужие, незнакомые места?

Желание, которое обманет:

там та же, что и всюду, маята.

 

Но каждый раз — но каждый! — из вагона,

автобуса ли, с теплохода ли

зовут те виды, что стоят вдали,

волнует тайна жизни той земли —

как свод ночной, как сны, как время оно.

Последнее :

 

 

ОТЕЦ И СЫН

 

Мужчина неожиданно услышал,

Как сын его заказывал кукушке,

Известной бескорыстием вещунье,

Срок указать, какой определила

Неверная судьба его отцу.

 

А надо знать: последние два года,

Измученный жестокою болезнью,

Усиленной неправедным леченьем,

Он испытал страдания сверх меры,

Но не ожесточился дух его.

 

И мальчик замер, слыша, как вещунья

Три раза прокукукнула и смолкла.

— Еще! Еще! — он сердцем умолял.

И птица неохотно уступала,

И глухо было редкое ку-ку.

 

Был голос мальчика и звонок, и настойчив,

И долго длился этот поединок…

Когда же счет перевалил за тридцать,

Не смог сдержать мужчина свои слезы,

И пролились они, как сок березы,

На молодой апрельский, жесткий мох.

Володин портрет

Фотография в журнале —

У костра сидит отряд.

Вы Володю не узнали?

Он уселся в первый ряд.

 

Бегуны стоят на фото

С номерами на груди.

Впереди знакомый кто-то —

Это Вова впереди.

 

Снят Володя на прополке,

И на празднике, на елке,

И на лодке у реки,

И у шахматной доски.

 

Снят он с летчиком-героем!

Мы другой журнал откроем

Он стоит среди пловцов.

Кто же он в конце концов?

Чем он занимается?

Тем, что он снимается :!!:

1957 г.

 

Агния Барто