Стихи...

АВТОПОРТРЕТ

 

Спать в доме легли — и лежат, как снег.

Поздно пришел, никого не бужу.

В зеркало гляну, не зажигая свет,

будто не возвращаюсь, а ухожу.

 

Землистый, словно лицо земли.

С укором глядит в старом халате мгла.

Морщины мои рябью легли

на гладь ночного стекла.

 

Был я волк, утекал, как волк,

и, как вол, тянул ярма обода.

Жесткий, как шлак, стал как шелк —

неужели уже навсегда.

 

Не времени и ни себе — так, никому

говорю: что я? кто я такой?

Устало руками по лицу своему

шарю, как слепой.

Песни сбирал. Полевые, лесные.

Трудно, настойчиво. Множество лет.

Зыбились птиц голоса проливные.

Вскрикнул восторженно — отзыва нет.

 

Землю лелеял. Густой, светоносный

Лес, непроглядные дебри его.

Кедры, черемухи, ясные сосны.

Глянул нечаянно — нет никого.

 

Как никого? А над голой землею

Кто это, кто это снегом метет?

Кто это вьюгою стонет? И воет?

Кто это за сердце песней берет?

©

Любовь сохранил, а страну не сберег.

Сижу в офицерской палатке.

На север, на запад, на юг, на восток —

везде фронтовые порядки.

 

Начопер готовит приказ полковой,

разведчик бренчит на гитаре,

качается лампочка над головой

в табачном слоистом угаре.

 

Фугасы в долинах, засады в горах,

измена в штабах и в столице —

все диким казалось на первых порах,

теперь это даже не снится.

 

А снится любовь — мы ее сберегли

на этой войне и на прочих.

Жаль, не сохранили Советской земли,

как песню про черные очи.

 

©

 

Не бывать тебе в живых,

Со снегу не встать.

Двадцать восемь штыковых,

Огнестрельных пять.

 

Горькую обновушку

Другу шила я.

Любит, любит кровушку

Русская земля.

 

©

Да-да,.."Не хватает Родины и воздуха..."

Изменено 8 июля, 2010 пользователем Кулаков

Да, некоторые понравились, и имена все незнакомые, ну кроме Горбовского

Прочувствуй, о чём тебе шепчет ветер,

Услышь, о чём плачут дожди.

Бывают в жизни важные встречи,

Ты просто живи и жди.

 

И солнце за дождем выходит,

И радуга венчает сей успех.

Но каждый, кто приходит и уходит,

Лишь в памяти души останется на век.

 

И хроники Акаши нам расскажут

О каждом, только ты об этом попроси.

И в просьбе, словно фильм тебе покажут,

А, просмотрев его, не плачь и не грусти.

 

Поверивши в закономерность эту,

Прошу, попробуй разобраться с ней.

И лишь тогда, увидишь ты дорогу к свету,

Когда почувствуешь дорогу ту своей.

Александр Блок

 

В РЕСТОРАНЕ

 

Никогда не забуду (он был, или не был,

Этот вечер): пожаром зари

Сожжено и раздвинуто бледное небо,

И на жёлтой заре - фонари.

 

Я сидел у окна в переполненном зале.

Где-то пели смычки о любви.

Я послал тебе чёрную розу в бокале

Золотого, как нёбо, аи.

 

Ты взглянула. Я встретил смущённо и дерзко

Взор надменный и отдал поклон.

Обратясь к кавалеру, намеренно резко

Ты сказала: "И этот влюблён".

 

И сейчас же в ответ что-то грянули струны,

Исступлённо запели смычки...

Но была ты со мной всем презрением юным,

Чуть заметным дрожаньем руки...

 

Ты рванулась движеньем испуганной птицы,

Ты прошла, словно сон мой легка...

И вздохнули духи, задремали ресницы,

Зашептались тревожно шелка.

 

Но из глуби зеркал ты мне взоры бросала

И, бросая, кричала: "Лови!.."

А монисто бренчало, цыганка плясала

И визжала заре о любви..........

* * *

Говорят,

Моя строка

Про любовь,

Что так горька,

Детям хуже яда...

 

Детям

Дайте Маршака,

А меня

Не надо.

* * *

Я не знаю сам,

Что делаю...

Красота твоя,-

Спроси ее.

Ослепили

Груди белые,

До безумия красивые.

 

Ослепили

Белой жаждою.

Друг от друга

С необидою

Отвернулись,

Будто каждая

Красоте другой

Завидует.

 

Я не знаю сам,

Что делаю...

И, быть может,

Не по праву я

То целую эту, левую.

То целую эту, правую...

Федоров, Василий. Стихотворения и поэмы в двух томах.

Москва: Худож. Лит., 1970.

Роман ВОЛКОВ

 

***

Шальные дети подземелья

Шмыгают грязными носами.

Шелестят их немытые волосы,

Словно змеи на голове Медузы-Горгоны.

Комендант оленьего рая

Зорко смотрит за новоприбывшими.

Ощупывает карманы, щиплет за щеки,

Отправляет на передовую.

— Подайте, Христа ради, —

Плачутся олешки сирые,

— Тётеньки и дяденьки,

Сограждане милые…

 

Люди ходят, хмуро насупившись,

Не обращают на деток внимания.

Потому что своих кормить нечем,

Даже жалости человечьей

На сирот не осталось.

Не до блох, ежель Бог отвернулся.

Причитания не причина добродетели.

Там где брод, там и сброд.

Где сладко, там гадко.

"У-у-у, грязное скопище,

Попрошайки чумазые,

Не тревожьте покоя вы нашего,

Убирайтесь в свои подземелия!"

 

Улыбаются дети несчастные,

А в глазах стоят слёзы алмазами,

А в алмазах-глазах отражаются

Злые взрослые —

Прежние дети.

 

Грусть оставь на потом. А пока -

мы печали выносим за скобки.

Мы похожи, как два сапога

из одной не открытой коробки.

 

Мы умны и собой хороши.

Впечатляет IQ наш суммарный.

Ну а наши движенья души

так возвышенны, так элитарны!

 

Нами читаны тысячи книг,

нас мирское тревожит и ранит…

Отчего ж нас, духовных таких

так отчаянно трахаться тянет?!

 

©

 

Ах, почему-то не зовут,

Туда, где хорошо не нам.

Из опостылевшего «тут»

К весьма расплывчатому «там».

 

Ох, тают грани. Посмотри,

Как кружка эти грани кружит,

И растворяется внутри

Всегда враждебное «снаружи».

 

Эх, как добраться до утра,

С бутылкой русского стандарта,

Из непонятного вчера

В непредсказуемое завтра.

(с)

 

Что думают друг о друге мужчины и женсчины))))

 

Игорь Иртеньев.

 

Женщины носят чулки и колготки,

И равнодушны к вопросам культуры.

Двадцать процентов из них - идиотки,

Тридцать процентов - набитые дуры.

Сорок процентов из них - психопатки,

в сумме нам это дает девяносто.

Десять процентов имеем в остатке,

Да и из этих-то выбрать не просто.

 

Тамара Панферова (ответ Иртеньеву).

 

Носят мужчины усы и бородки,

И обсуждают проблемы любые.

Двадцать процентов из них - голубые.

Сорок процентов - любители водки.

Тридцать процентов из них - импотенты,

У десяти - с головой не в порядке.

В сумме нам это дает сто процентов,

И ничего не имеем в остатке.

 

Даниель Акулинин (ответ Панферовой).

 

Носите вы откровенные шмотки,

И иногда вам приходится бриться.

Сорок процентов фригидно без водки,

Тридцать процентов в поисках принца.

Двадцать процентов из вас лезбиянки,

Десять процентов всем безотказны.

Отсюда у нас голубые и пьянки,

Но всех вас имеем хоть это и грязно.

Люди всей страны с детьми и взрослыми,

рты открыв, забросив все дела,

просидели много лет под козлами,

на которых шёл распил бабла.

 

Где-то в небе руки мускулистые

двигали промышленный резак

и катились стружки золотистые

каждому в карман за просто так.

 

Кто повыше - тем за ворот кучами,

кто пониже - тем в карман пальто,

ну а что рассыпалось - окучили

те из нас, кто был вообще никто.

 

С жадностью хватали пальцы тощие,

что из толстых высыпалось вниз.

В выходной и в будни, днем и ночью -

над страной стоял веселый визг.

 

Стружки были теплые, веселые,

вкусно пахли хлебом и едой -

с легким ароматом нефтедоллара,

никеля и прочей ерундой.

 

Кое-кто купил коттеджик каменный,

остальные нет, но всем тепло.

Мы панелей накупили плазменных,

чтоб смотреть, как пилится бабло.

 

Сидя у экранов, водку пили мы.

Ну и что, а кто бы не запил?

Если сделан импортными пилами

грамотный промышленный запил?

 

Это ли мечта недостижимая?

Пусть китайцы пашут тяжело,

а над нами - вечное пилимое

толстое смолистое бабло!

 

Знай, сиди, фисташки с пивом лузгая,

под его ритмичные шумы.

Вот какая ты, идея русская, -

та, что столько лет искали мы!

 

Мы - цари! Вселенная - кормилица!

Стоит только глазом нам моргнуть,

всё бабло придет к нам и попилится,

устилая стружками наш путь!

 

Есть у нас приданное на выданье!

Нам не надо напрягать умы!

Мы уже купили Евровиденье!

И почти футбол купили мы!

 

И уже оделись в заграничное!

А потом к такому-то числу

тишина настала непривычная.

Словно кто-то выключил пилу.

 

Мы сначала думали не рыпаться.

Но потом дошло до нас слегка:

что-то сверху перестало сыпаться,

хоть внизу достаточно пока.

 

И сегодня нам пора обидеться:

что еще за кризис мировой?

С сентября бабло у нас не пилится!

Как у вас, ребята, с головой?

 

Ну-ка отвечайте без истерики,

кто придумал это западло?

Кризис где-то там у вас в Америке,

а у нас - не пилится бабло?!

 

Нам плевать на банки и на вкладчиков,

кто у вас чего не доплатил!

Вызовите срочно к нам наладчиков,

пусть наладят прерванный попил!

 

Если есть в башке у вас извилина,

быстро всё исправили, раз-два!

C сентября в стране бабло не пилено!

И уже кончается жратва...

О девочка, осенний хрупкий лист,

Кто лучше дрожь твою мне передаст:

Угрюмый и угрястый онанист

Иль старый волосатый педераст?

 

 

-----------

Бросали свечи света нить

На алый глянец маникюра.

Я может, мог бы вас любить,

Не будь вы, блин, такая дура.

 

----------------

 

 

Мне приснилась такая засада -

Будто с Путиным я говорю.

Мол, страну мою грабить не надо

И свободу душить на корню.

 

Он внимательно слушает долго,

Улыбаясь, как пойманный плут,

Вдруг вопрос в мою сторону колко:

"Извините, а как вас зовут?"

Колыбельная бедных

 

Низко нависает

Серый потолок.

Баю - баю - баю,

Засыпай, сынок.

 

Засыпай, проснёшься

В сказочном лесу,

За себя возьмёшь ты

Девицу-красу.

 

Будут твоим домом

Светлы терема,

Мир друзьям-знакомым,

А врагам тюрьма.

 

Из леса выходит

Бравый атаман

Девицу уводит

В полночь и туман.

 

Спит пятиэтажка,

В окнах ни огня,

Будет тебе страшно

В жизни без меня.

 

Из леса выходит

Серенький волчок,

На стене выводит

Свастики значок.

 

Господи, мой Боже!

Весь ты, как на грех,

Вял и заторможен,

В школе хуже всех.

 

Ростом ты короткий,

Весом ты птенец.

Много дрянной водки

Выпил твой отец.

 

Спи, сынок, спокойно,

Не стыдись ребят,

Есть на малохольных

Райвоенкомат.

 

Родине ты нужен,

Родина зовёт.

Над горами кружит

Чёрный вертолёт.

 

Среди рванной стали,

Выжженной травы

Труп без гениталий

И без головы.

 

Русские солдаты,

Где башка, где член?

Рослый, бородатый

Скалится чечен.

 

Редкий, русый волос,

Мордочки мышей.

Сколько полегло вас,

Дети алкашей,

 

Дети безработных,

Конченных совков,

Сколько рот пехотных,

Танковых полков...

 

Торжество в народе,

Заключают мир,

Из леса выходит

Пьяный дезертир.

 

Не ревёт тревога,

Не берут менты.

Подожди немного,

Отдохнёшь и ты...

 

Что не спишь упрямо?

Ищешь  кто же прав?

Почитай мне, мама,

Перед сном “Майн Кампф”.

 

Сладким и палёным

Пахнут те листы.

Красные знамёна,

Чёрные кресты.

 

Твой отец рабочий,

Этот город твой.

Звон хрустальной ночи

Бродит над Москвой.

 

Кровь на тротуары

Просится давно.

Ну, где ваши бары?

Банки, казино?

 

Модные повесы,

Частный капитал,

Все, кто в Мерседесах

Грязью обдавал.

 

Все телегерои,

Баловни Москвы,

Всех вниз головою

В вонючие рвы.

 

Кто вписался в рынок,

Кто звезда попсы,

Всех примет суглинок

Средней полосы...

 

Но запомни, милый,

В сон победных дней

Есть на силу сила

И всегда сильней.

 

И по вам тоскует

Липкая земля,

Повезёт  так пуля,

Если нет  петля.

 

Торжество в народе,

Победил прогресс,

Из леса выходит

Нюрнбергский процесс.

 

Выбьют табуретку,

Заскрипит консоль.

Как тебе всё это?

Вытерпишь ли боль?

 

Только крикнешь в воздух:

“Что ж ты, командир?

Для кого ты создал

Свой огромный мир?

 

Грацию оленей,

Джунгли, полюса,

Женские колени,

Мачты, паруса?”

 

Сомкнутые веки,

Выси, облака.

Воды, броды, реки,

Годы и века.

 

Где он тот, что вроде

Умер и воскрес,

Из леса выходит

Или входит в лес.

Эпично так

 

А у тебя похоже ориентация меняется или я может редко бываю и что то пропустил?

А у тебя похоже ориентация меняется

Да вроде всё нормально, с ориетацией... :wink:

З.ы. Если серьёзно - я во многом разочаровался, и продолжаю разочаровываться. Наверное к сожалению.

Да вроде всё нормально, с ориетацией... :wink:

З.ы. Если серьёзно - я во многом разочаровался, и продолжаю разочаровываться. Наверное к сожалению.

Лучше поздно...чем быть слепым

Макс, сильно...

Лучше поздно...чем быть слепым

На каком-то участке своего жизненного пути человек возвращается к здравому смыслу - это неизбежно. Когда умирают и навеки закапываются необузданные мечты о справедливости и прогресса, тогда наконец наступает пора, когда человек становится спокойным, бесстрастным и неподатливым, как лезвие отточенного на камне меча. Если такой меч подставить каплям дождя, они не оставят на нем следов, так же, как и кровь,которой рано или поздно он будет омыт. Дождь и кровь одинаково сбегают по отточенной стали (с)

 

Макс, сильно...

Да просто попалось... :wink:

 

Алексей ДАЕН

 

ПСИНА

Не помещается боль на весах…

Струбцины улиц сдавливают мозг…

Балконы нависают гильотиной…

Мне страшно;

Болен и промозгл…

 

Мечтаю о любви, о тёплой вкусной пище,

Ладони, нежно гладящей загривок…

Я буду предан и вас ради жить,

Служить…

Характером я гибок.

 

Я одноглаз, зарос, меня съедают вши.

И кровоточит хвост; хочу забыться…

Я прячусь за деревьями, заборами;

Боюсь

вновь

Увидеть

истинные

человечьи лица…

Наталья КВАСНИКОВА

 

НЕСЛУЧАЙНЫЙ СОНЕТ

На станции сидели два бомжа —

Она и он, — и пьяны были оба.

Он говорил, дрожа, как от озноба:

"…Большой там зал — в четыре этажа.

 

И знатный был в театре дирижёр!

Я пел — вот так…" И — ария звучала…

Из Верди спел он строчку для начала,

И продолжался дальше разговор.

 

Осколками хрустального вчера

Делился он… почти с самим собою,

Был вычеркнут из жизни он судьбою —

Иль чьим-то злобным росчерком пера.

 

Молчало равнодушие вокруг,

Лишь кто-то крикнул: "Эй, заткнись-ка, друг…"

 

В МИНУТЫ МУЗЫКИ

 

 

В минуты музыки печальной

Я представляю желтый плес,

И голос женщины прощальный,

И шум порывистых берез,

 

И первый снег под небом серым

Среди погаснувших полей,

И путь без солнца, путь без веры

Гонимых снегом журавлей...

 

Давно душа блуждать устала

В былой любви, в былом хмелю,

Давно понять пора настала,

Что слишком призраки люблю.

 

Но все равно в жилищах зыбких —

Попробуй их останови!—

Перекликаясь, плачут скрипки

О желтом плесе, о любви.

 

И все равно под небом низким

Я вижу явственно, до слез,

И желтый плес, и голос близкий,

И шум порывистых берез.

 

Как будто вечен час прощальный,

Как будто время ни при чем...

В минуты музыки печальной

Не говорите ни о чем.

 

[1966]

Волонтёры находят их у помоек:

облезлыми, грязными,

с ожогами, переломами, язвами,

пятнами от чернил.

Сокрушаются "да за что же их?",

гладят по хребтам переплетов кожаных

и несут

в приют для бездомных книг.

 

Хозяин приюта три месяца щей не ел,

у него проблемы с деньгами и помещением,

в кармане - одни счета.

Он целыми днями чистит, шьёт и разглаживает,

если при этом бы шли продажи, но нет.

Не берут ни черта.

И писали в газету,

и рекламу давали уже -

никакого толку.

Но зато, когда он засыпает среди стеллажей,

книги тихо урчат на полках.

 

Дана Сидерос

Где твой мальчик,

почему его голос больше тебя не греет,

почему ладони твои холодны, как снег?

Мальчик, который писал тебе письма о Дориане Грее

и земле Никогда, в которой видел тебя во сне.

 

Мальчик,

с которым танцевали вы перед стойкой,

говоривший одними глазами, - давай, кружись!

Где этот мальчик, вздыхающий:

"Если б только

можно было прожить с тобой рядом ещё одну жизнь"?

 

Кто сжимал твою руку в кольцах на переходе,

с кем из гостей вы вдвоём уходили вон;

это ведь не он теперь говорит с тобой о погоде?

Это ведь не он же, не он, не он?

 

Это не он удивлялся - "зачем тебе эти войны",

предупреждал - "осторожно, много летает стрел";

мальчик, который спрашивал:

"Что же тебе так больно,

кто же тебя вот так до меня успел?"

 

Где он, который шептал тебе самой тяжёлой ночью

"не забывай - моё сердце бьётся в твоей груди"?

 

В очередь, сукины дети, в очередь, в очередь;

следующий на забвение - подходи.

 

Ракель Напрочь

Ты умеешь держать дистанцию,

Я – удар.

Ты уходишь – какая разница,

С кем, куда.

 

До свиданья, прощай ли брошено

Мне всерьез,

Я отвечу: всего хорошего.

Не вопрос.

 

Не вопрос, не ответ, не ссадина

На душе.

Равновесия точка найдена.

Мне уже

 

Так легко, так почти на цыпочках

Я иду

По натянутой этой ниточке

В пустоту.

 

Балансируя, как вальсируя

Где-то над.

Говори мне, что я красивая

Невпопад.

 

Говори мне, что я хорошая, –

Так и есть.

Говори мне, что я бескожая –

Здесь и здесь.

 

Говори, обнимай, отталкивай,

Будь чужим.

Мы не этим ли кругом замкнутым

Дорожим?

 

И не это ли нам так нравится, –

Лед и жар?

Ты умеешь держать дистанцию.

Я – удар.

 

Петра С.

Доктор Шредингер, Ваша кошка еще жива.

Написала бестселлер, прекрасно играет в покер

(На каре из тузов ей всегда выпадает джокер),

Раздает интервью, в интернете ведет журнал,

И, сказать по секрету, весьма популярный блоггер.

 

Ящик – форма Вселенной, какой ее создал Бог.

Геометрия рая: шесть граней и ребра-балки,

По периметру – вышки, забор, КПП, мигалки.

Иногда вспоминается кресло, камин, клубок,

И его почему-то бывает ужасно жалко.

 

Доктор Шредингер, Ваша кошка не видит снов,

Бережет свою смерть в портсигаре из бычьей кожи,

Не мечтает однажды создателю дать по роже,

Хочет странного – редко, но чаще всего весной.

Любит сладкое. Впрочем, несладкое любит тоже.

 

Вероятности пляшут канкан на подмостках стен,

Мироздание нежится в узких зрачках кошачьих.

Ваша кошка, герр Шредингер, терпит невольный плен

И не плачет. Представьте себе, никогда не плачет.

 

Светлана Ширанкова